Здравствуйте, уважаемые читатели!
     Самое главное, что сейчас происходит, имеет отношение не к искусству, а к времени года:

     Пригрело солнышко, прилетели птички, медведи и все прочие повылезали из своих берлог и норок, у нервнобольных традиционное обострение, в общем, жизнь вокруг бурлит, все радуются весне, - а в художественном мире, наоборот, ощущается некоторый застой. По крайней мере, в галереях Москвы не происходит ничего такого, что можно было бы считать явлением или хотя бы событием. Традиционного "предлетнего" всплеска выставочной активности в этом году пока не наблюдается.
     Художественные выставки, которые сейчас проходят, - и интересные, и не очень интересные, - в общем-то, спокойно можно отнести к "рядовым". Не исключено, что зависит это от некоторого затишья на российском арт-рынке, которое началось нынешней зимой и продолжается весной.
     По информации, имеющейся у "Нового Вернисажа", уровень продаж картин и скульптур, и без того весьма невысокий после дефолта 1998 года, ныне снизился в несколько раз. Разумеется, ни одна галерея, ни один художник никогда не станут подтверждать или опровергать это официально, тем не менее, это очень похоже на правду, даже если порой и приходится слышать о чьем-то успешном бизнесе.
     На сей счет имеются две гипотезы. Первая - что процессы, протекающие в экономике, не очень-то располагают к покупке картин. Вторая - что на рынок произведений современного искусства начал сильно давить рынок антиквариата: и антикваров стало очень много, и количество предлагаемых ими вещей весьма велико... некоторые считают даже, что подозрительно велико... и стоимость уж слишком снижается, то есть уменьшается разрыв в ценах между работами старых и современных мастеров.
     В любом случае, говорить о процветании арт-рынка - в части работ современных мастеров, - не приходится. Хотя до лета еще остается месяц с гаком, и, возможно, в мае ситуация несколько улучшится.

     18 апреля загребский Музей современного искусства представил проект Концепции развития современного искусства Хорватии с многообещающим названием "Отщепенцы". Увы, проект этот не оправдал ожиданий: ничего нового мы не увидели. Опять трусы на стенке (уже десятки раз было), опять фотографии голого мужика, валяющегося на улице ради перформанса (уже сто раз было), опять буковки, вырезанные из заголовков газет и склеенные в бессмысленные и осмысленные слова (уже тысячу раз было)... Скука.
     Увы, нынешнее "современное искусство" напоминает модель вечно молодого юнца с седой двухметровой бородой из "Понедельника" Стругацких. Нет, напридумать-то можно много, - загребские гости в этом отношении просто несколько подкачали, - но принципиально новым все это было сто лет назад.
     Впрочем, основной слет арт-затейников еще впереди, так что ждем-с, ждем-с.

     С 19 апреля по 12 мая в Москве, в выставочном зале "Измайлово" - Измайловский проезд, д. 4, - проходит выставка живописи и скульптуры Евгения Путятина, Ильи Путятина и Елены Дворниковой. Как сообщается в пресс-релизе, большая часть произведений создана в древнем русском городе Переславле-Залесском, - эта информация, надо понимать, заставит одних схватиться за гармошку или балалайку и сбацать частушку, а других понимающе вздохнуть и высказать комплимент в адрес наших талантов.

     С 23 апреля по 19 мая в Москве, в ЦДХ пройдет выставка произведений Игоря Елисеева, Виктора Бокарева и Николая Широкова. Простота, легкость, чистота душевного состояния являются основой творчества Игоря Елисеева, и именно эти чувства стремится передать автор всей силой своего вдохновения. Многочисленные лессировочные слои помогают ему создать иллюзию объемного изображения, когда под разным углом зрения на полотне возникает то новый объект, то чей-то силуэт. В акварелях Виктора Бокарева главная роль отведена колориту, игре красок, где каждый оттенок имеет свою специфику звучания. Почти все работы автора балансируют на грани реальности и вымысла, натурности и одновременного абстрагирования от нее. Николай Широков - художник, для которого при создании произведений определяющим становится эмоциональный внутренний порыв, трепет чувств, умение видеть поэзию в самом обыденном. Гармоничность цветовых сочетаний придает его работам настроение романтической грусти.

     Так называется художественный фильм - режиссерский дебют Веры Глаголевой, эксклюзивный показ которого прошел 18 апреля в Москве, в конференц-зале Инженерного корпуса Государственной Третьяковской галереи. Картина снята по сценарию Светланы Грудович. В ролях - Вера Глаголева, Григорий Гладий, Маргарита Терехова, Александр Феклистов, Светлана Смирнова, Андрей Соколов.
     Фильм был снят в 1990 году киностудией "Эдельвейс", Алма-Ата, и сразу же, фигурально выражаясь, "лег на полку", а фактически - под кровать одного из сотрудников разорившейся к тому времени студии. А после распада СССР людей, живших на его территории, разметало так, что владельцев "Эдельвейса", которым принадлежат авторские права на картину, ныне найти никто не может. Пытались разыскать даже через прессу, но безрезультатно. Поэтому коммерческий прокат фильма в настоящее время оказался невозможен, Вера Глаголева смогла лишь устроить просмотр для друзей и узкого круга избранных.
     Картина "Сломанный свет" - это, фактически, фильм-предвидение. Он посвящен судьбе актеров, а, в общем-то, даже шире, - судьбе творческих людей в СССР в конце восьмидесятых годов ХХ века. В стране, уже прекращающей свое существование, но еще не распавшейся. Стране, интеллигенция которой уже ощутила свою ненужность, но еще не поняла главного: что эта ее ненужность - не оттого, что страна плохая, а оттого, что супердержава, хотя формально еще и существовала, в действительности уже начала обрушиваться на головы своих сограждан. И обломки первыми долетели до тех, кто был "выше" - как по положению в обществе, так и по своему образованию, нравственным качествам, даже возрасту.
     В фильме "Сломанный свет" явственно - на мой взгляд, даже слишком, - ощущаются нотки Тарковского и Сокурова. Как и любая дебютная работа, картина не свободна от мелких недостатков, "шероховатостей". Однако разбирать их двенадцать лет спустя после того, как картина была закончена, вряд ли целесообразно. Наверное, сегодняшняя Вера Глаголева сняла бы ее несколько иначе. Но сегодня она, как и любой другой режиссер, снимала бы ее, - про то время, - уже прожив и пережив девяностые годы, рубеж веков, начало нового тысячелетия. Пожалуй, главная ценность картины в том и заключается, что сегодня это - одна из немногих лент, рассказывающих о первых признаках великой трагедии великого народа, для которого интеллигенция оказалась менее важна и нужна, чем политики, бизнесмены, солдаты.
     Скорее всего, если эта картина когда-нибудь и получит шанс "прорваться" к широкому зрителю, то именно ему-то она окажется ненужной. Людей, способных ее понять, сопереживать ее героям, с каждым годом все меньше. Кто сегодня читает Овидия? Кто завтра смотреть подобный фильм? Вот характеристика-приговор, который спустя некоторое время ему дадут: НЕ ПРО ПОКЕМОНОВ!